Жан Филипп Рамо (1683—1764). Сцена из оперы «Кастор и Поллукс»
*) Способы исполнения орнаментики в данной пьесе указаны над нотной строкой в соответствии с таблицей мелизмов и их расшифровок, составленной самим композитором. В то время было принято сопровождать ноты подобными таблицами.
**) Оригинал малой терцией выше.
155
156
157
158
159
Обитель вечного покоя, утишишь ли ты когда-нибудь встревоженный мой дух?
Речитатив
Храм полубогов, где я навеки поселился, погаси в моем сердце вновь разгоревшееся пламя! Даже здесь любовь преследует меня своими стрелами: Кастор зрит одну возлюбленную свою, ты же утратил всю свою прелесть.
Как сладок шелест листвы! Как прохладна тень! Все вокруг сулит наслаждение, все чарует, улыбается, стремится рассеять мою тоску, но я безутешен.
160
Прочная традиция установленного Люлли типа оперы господствовала на французской лирической сцене долго после его смерти. Образцу Люлли следовал даже такой самобытный музыкант, как великий французский композитор и теоретик Рамо. Подобно Люлли, Рамо разработал так называемый французский речитатив, в котором подчеркивалось не столько музыкальное, сколько декламационное начало, а главное внимание обращалось на ритмику — в отличие от итальянского речитатива secco (образец последнего — № 44 наст. издания; примеры раннего речитативного стиля — №№ 31 и 32). Как видно из речитативного раздела данного образца, композитор свободно чередовал размеры в 3/4, 4/4 и 2/2. стремясь воспроизвести в музыке ритмы и интонации
французской речи. Впрочем, во многих важных отношениях Рамо намного превосходил Люлли, особенно в выразительном и драматически действенном использовании гармонии. Посвятивший всю жизнь проблемам теории музыки, Рамо осуществил на практике свои идеи, касающиеся природы музыкального искусства, основанные на предпосылке господства гармонии над мелодией. По его словам, «нами руководит не мелодия, а гармония».
В приведенной здесь сцене Кастор, освобожденный из подземного царства и, благодаря жертве, принесенной его братом Поллуксом, получивший бессмертие в Елисейских полях, очарован их красотой, но его волнует память о любви к Телаире, спартанской царевне.
Настроение этой сцены прекрасно передано музыкой: инструментальное вступление живописует блаженный покой небесной обители — чувство, которое усиливается в арии Кастора, полной любви и тайной тоски. Противоречие, разрывающее его душу, пробивается наружу в страстности речитативного раздела, но вновь уходит вглубь в репризе (da capo).
Богатство гармонии здесь — главное средство передачи настроения. Среди прочих особенностей стиля Рамо отметим в данном примере экономность средств, которыми композитор добивается нужного эффекта, скупое использование полифонических приемов и гармонический склад мелодики. Помимо разнообразия гармонических приемов, Рамо значительно превосходит Люлли в образности оркестровки, широком применении хора и, наконец, в разнообразии инструментальных форм, включаемых в оперу, — увертюр, описательных «синфоний» и многочисленных танцев. И все же оперы Рамо — завершение длительной традиции; они слишком обременены условностями минувших времен, чтобы обладать сценической жизнеспособностью. Обратим внимание на то, что данный образец потребовал транспонировки на малую терцию вниз — это указывает на жесткие требования, которые Рамо предъявлял порой к своим исполнителям.
Источник: Rameau. Castor et Pollux, tragédie mise en musique. Paris, 1737. Современное издание: Jean-Philippe R a m e a u. Oeuvres complètes vol VIII. Paris, 1903, p. 219.
161
